Причастие - радостная весть.

Причастие: радостная весть для плоти

Диакон Андрей Кураев

Зачем Бог ищет человека? — Чтобы дать ему Чашу. Господь выходит на поиски человека, чтобы вернуть нам Себя…

За то время, пока Бог (по нашей настойчивой и неоднократной просьбе) отсутствовал в нашей жизни, с нами произошла беда. Наша болезнь стала настолько глубокой, что нас следовало лечить уже от последствий грехопадения — от тления, распада, смерти.

Тут мы касаемся того, что более всего озлобляет язычников, когда им говорят о христианстве.

Когда возмутились греческие философы проповедью апостола Павла? Когда его слушатели взорвались возмущением и насмешкой?

Тезис о том, что Бог Один — они восприняли спокойно. И о том, что Бог будет судить мир, — тоже выслушали без гнева… Но когда Павел сказал, что Сын Божий воскрес телесно, — вот это вызвало скандал (см.: Деян. 17, 22…34).

Дело в том, что если человек — это противоестественная сцепка духа и материи, то спасение — это разъединение души и материи. Они пришли в смешение, изойдя из разных миров, и должны расцепиться, развестись, разойтись, отправившись каждая в свою область: прах — к праху, божие — к богам…

Соответственно, весть о том, что Христос воскрес, то есть вернул Свою душу в Свое тело, язычникам представляется безумием: это все равно, что современному человеку рассказали бы, как узник замка Иф после того, как прокопал стену своего застенка, вместо того, чтобы стать графом Монте-Кристо, вернулся в камеру и снова замуровал себя в ней…

Именно человека, с точки зрения язычника, лечить не надо. Нужно лечить лишь аристократическую, лучшую часть — душу. А тело — это кармический отброс. Могилу не лечат. Из нее мечтают убежать.

А Христос желает спасти всего человека во всей его сложности. Не душа должна быть спасена, а человек как сложносоставное бытие: душа плюс тело.

Именно эту сложность надо, сцементировав, сохранить навсегда…

Православие исповедует очень необычный взгляд на человека, целостный взгляд (на научном языке это выражается словом «холистический»).

Православие утверждает, с одной стороны, что все, что есть в человеке, должно войти в Царствие Божие. Все, что есть в человеке, должно быть увековечено, обожжено, навсегда соединено с Богом.

Это означает, что личность при соединении с Богом не исчезает (вопреки мнению индуистов, полагающих, что душа, соединяясь с Богом, растворяется в Боге так, как капля дождя растворяется в океане). Христиане говорят, что человек может соединиться с Богом, не теряя своей личности. И мой разум, и моя душа, и моя любовь будут моими, даже погрузившись в Божие Единство.

И более того — не только душа, но и тело должно войти в Вечность, причем тело со всеми теми системами, которые есть в нем сейчас.

Итак, вся наша телесность должна воскреснуть к новой жизни, а вот моя совесть в новую жизнь войти не может…

Это другая часть христианского тезиса о всецелом спасении человека: все, что есть в человеке, должно быть спасено, но оно должно быть именно спасено, ибо в своем нынешнем состоянии оно настолько мертвенно, что не сможет жить в Вечности.

Значит, все человеческое должно войти в Царствие Божие, но ничто из того, что есть в человеке, не может войти в Царствие Божие. Не может войти в том виде, в каком существует сейчас.

В нас все больно: и моя совесть больна, и мой ум болен, и моя душа больна, и мой дух немощен; а уж моя плоть тем паче больна. Все, что есть в нас, искажено и изуродовано, и поэтому все нуждается в излечении.

И поэтому Православие проповедует идеал всецелого преображения. Все должно преобразиться и — уже в преображенном виде — войти в Царствие Божие. Если все в человеке больно, но все надо спасти, — это означает, что все надо лечить. Но каждую из болезней следует лечить средством, необходимым и надлежащим именно для нее. Фармаколог не лечит все болезни одним и тем же лекарством; хирург не делает все операции одним инструментом. И Христос, Который есть Врач душ и телес наших, не одно и то же лекарство прилагает к нашим многочисленным язвам.

У нас заболел наш ум, мы выдумываем самые дикие теории, убеждая себя, что Бога нет, что мы произошли от амебы… — Христос лечит наш ум, выпрямляет его. Чем? — Своим непогрешимым Божественным учением. У нас заболело сердце: оно стало вместилищем и источником самых странных влечений. Христос лечит и эту духовную болезнь: Примите Духа Святаго (Ин. 20, 22). Вы разучились любить? Пребудете в любви Моей (Ин. 15, 10). Вы утратили мирное устроение жизни и радостное ее восприятие? Мир Мой даю вам… чтобы радость ваша была совершенна (Ин. 14, 27; 16, 24).

Но у нас еще больно и тело: наше тело не способно жить с Богом. Оно и на земле-то живет до 80 лет… А прожить вечность в Царствии Божием тем более не способно. Так надо ли лечить такое тело? — Надо, ибо «именно ради плоти Сын Божий совершил Свое домостроительство» (святитель Ириней Лионский). А как его вылечить?

Телесное надо лечить подобающим ему, т. е. телесным. Поэтому Господь и дает нам Свое Тело, чтобы исцелить наше тело, чтобы приучить его жить в Божественной среде, в Божественном наполнении: Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: приимите, ядите: сие есть Тело Мое. И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов (Мф. 26, 26…28). Или, говоря словами святителя Дионисия Великого, христианского писателя III века, «Христос излил в нас нетленную, живую и животворящую кровь Свою».

Христос совершает с нами нечто подобное тому, что делает современная медицина.

Представьте себе, что у меня болезнь крови: грязь появилась в моей крови, или, напротив, мой организм не вырабатывает необходимые для жизни микроэлементы крови. Тогда врачи могут мне сделать переливание моей собственной крови (собственной — чтобы не было аллергии, отторжения). Тогда из моей вены через катетер кровь будут отсасывать, пропускать через надлежащие фильтры, очищать, затем насыщать, обогащать какими-то необходимыми веществами, а затем мне в артерию вольют мою же обогащенную кровь.

Вот это и делает с нами Христос: Он вбирает в Себя наше человеческое естество с теми болячками, которые появились в нем после грехопадения.

Болезнь, вошедшая в человеческую жизнь, — это так называемые «неукорные страсти»: утомляемость, доступность голоду, скорбям, страх смерти…

Адам до грехопадения не знал, что такое скорбь, усталость, голод… Эта «новинка», которой не было в богосозданном естестве Адама, именуется «страстью» потому, что «страсть» — это страдательность, это испытание давления, оказываемого на меня извне…

Из этих «неукорных» страстей легко могут вырасти страсти греховные…

Кто легче согрешит — тот, в ком есть страх смерти, или тот, у которого нет страха смерти? Кого легче понудить к предательству — бессмертного или смертного? Кто удобнее пойдет путем греха — голодный или не знающий голода? Наличие всех этих страстей делало человека более доступным для греха.

Но Христос эти безукорные страсти в Себя вбирает (никак не приближаясь к подлинно греховным нашим страстям), в Себе исцеляет, насыщает Божественностью, Вечностью, Бессмертием, и Свое человеческое Тело, уже прошедшее через смерть и воскресшее, возвращает нам, Свою человеческую Кровь, насыщенную Божественными токами, Он вливает в нас, чтобы мы в себе носили зачаток Воскресения и были причастниками Вечности.

Вобрав в Себя наше естество, Спаситель сделал Своей нашу боль.

Он не просто вбирает в себя человечество и в Себе его животворит — животворя, Он в нем умирает.

Чтобы передать нам исцеленное естество, вырвавшееся из-под власти смерти и тления, Христос воскрес. Но чтобы воскреснуть — надо умереть. А чтобы умереть — надо родиться. Все люди умирают, потому что рождаются. А Христос родился в мире, потому что должен был умереть в жертвенной отдаче.

Смерть же нужна была для того, чтобы исправить повреждения, привнесенные грехами людей в Богосозданную человеческую природу.

Кузнец изготовил меч. Затем от небрежения владельца меч покрылся ржавчиной. Чтобы вернуть ему его изначальные свойства, надо меч переплавить и перековать. Но когда меч снова поместят в огонь, он расплавится, то есть на время исчезнет, перестанет быть мечом.

Так восстановление проходит через распад, возрождение — через смерть. Вот в чем таинство Гроба. Восстановить можно только то, что распалось; уничтожить смерть в человеческом естестве можно только тогда, когда она в нем проявилась.

Смерть нужна, чтобы разложить на первоначала человеческое естество и переплавить его к новой жизни — как переплавляют почерневшее серебро.

Но все это происходит не в бесчувственной плавильной печи, а в Самом Христе. В Себя Самого Он принимает смерть, в Себе Самом Он попускает распад и тление — чтобы преодолеть их. Смерть человека — это конец для его жизни. Воскресение Христа — это конец для смерти: «смертию смерть поправ».

И все это — чтобы плод этой боли, этой встречи со смертью дать нам. Этот плод — причастие Его Крови и Его Телу, которые Он дает нам в уже воскрешенном состоянии Значит, евхаристия — причастие не просто плоти Христа, но причастие воскресшей Плоти, причастие тому Телу, что уже преодолело смерть, «того же естества, но другой славы» (святитель Григорий Великий Двоеслов), то есть уже пропущенными через горнило Его смерти.

«Итак, чтобы не любовью только, но и самим делом сделаться членами плоти Христовой, мы должны соединиться с этой плотью» (святитель Иоанн Златоуст).

Так можно ли быть христианином, не принимая этого Дара? Не принимая Его Крови, излитой Им накануне иудейской Пасхи ради того, чтобы мы воскресли по окончании всех времен?

О том же можно сказать иначе, начав с простого вопроса: «Христос всего Себя отдает людям, или только частично?» — Всего…

Но Христос — это Богочеловек. Он не просто Бог, но еще и Человек. И это означает, что Христос дает нам и полноту Своего Божества и нам же отдает полноту Своей телесности. И поэтому Он говорит: Пейте, это Кровь Моя, за вас и за многих изливаемая… Вкусите, это Тело Мое, за вас ломимое во оставление грехов… (см.: Мф. 26, 26…28).

И что же тогда означает быть христианином? Быть христианином — означает принять в Себя все те Дары, которые Христос принес нам. Ведь Христос — это не разведчик, который с небес прилетел и улетел, а здесь ничего не изменилось. Христос — не проповедник, который пришел рассказать нам несколько притчей, а затем снова уйти.

Христос — Спаситель. Он ищет нас, чтобы спасти, защитить, и то спасение, которое Он нам несет, проходит через Его Жертвенный Крест.